История студентки МПГУ (Московский педагогический государственный университет)

Женщине, которой довелось родиться в семье офицера и выйти замуж за военного, никогда не придется скучать и страдать от однообразия. Моя жизнь всегда была столь насыщена событиями, что собственные воспоминания порой представляются мне толстой книгой с пестрыми иллюстрациями и слегка пожелтевшими страницами. 

Детство во Львове

Я родилась во Львове, городе тихом, милом и старинном, немного грустном и очень таинственном. По крайней мере, мне, малышке с двумя тоненькими косичками, он представлялся именно таким.

Моя мама говорила только по-украински, а отец, прекрасно понимавший этот язык, не мог правильно произнести ни одного украинского слова. Так они и общались между собой и со мной – каждый на своем наречии. Родители утверждают, что уже в полтора года я прекрасно лопотала и «по-маминому», и «по-папиному», никогда не смешивая лексику двух довольно похожих языков. Скорее всего, уже тогда во мне обнаруживались какие-то лингвистические способности, но никто этого почему-то не замечал: все домашние мечтали вырастить из меня спортсменку.

Воспоминаний о 72-ой львовской школе вообще не осталось, видимо, я даже не успела привыкнуть к детям и учительнице, а отца уже перевели в Самару, откуда совсем скоро, нисколько этого не ожидая, мы попали в Москву.

Столичный период, школа №593

Помню, школа №593 в Хорошово-Мневниках показалась мне просто огромной: она была пятиэтажной, солидной, шумной. И все же я привыкла к учебе в столице быстро и, вопреки родительским опасениям, легко: девочку «из совсем другого мира» (да, именно так охарактеризовала меня математичка), поддержали и одноклассники, и наставники.

Теперь жалею, что английским языком я занималась с прохладцей: наша Галина Тимофеевна была виртуозом и знания давала великолепные. Но я увлеклась литературой, участвовала во всех олимпиадах и конкурсах по русскому языку, снискав уважение строгой Нины Даниловны (легче было слетать на Луну, чем заработать у нее оценку «отлично»).

В девятом классе уже знала абсолютно точно: иду на филфак. Вот только куда? В МГУ? Нет,  эта мечта не только казалась несбыточной, она, наверное, таковой и была. На традиционной встрече выпускников своей школы я вычислила студентку Московский Гуманитарный Педагогический Институт (МПГИ, так назывался тогда московский пединститут, ныне МПГУ) и выяснила, что поступают туда не обладатели толстых кошельков и блата, а обыкновенные абитуриенты с хорошими знаниями. Первые места, заслуженные на профильных олимпиадах, дают дополнительные баллы.

Поступление в МПГУ на филфак

С этого момента (почти без сожаления) рассталась с любимой спортивной секцией, с факультативом по географии и засела за учебники по литературе, истории и русскому языку. Как же я удивилась, узнав, что авторами многих справочников и пособий, которые так помогли мне при подготовке, были преподаватели МПГУ. 

В 80-е годы при поступлении не принимали копии документов, поэтому все старались успеть в первый поток, чтобы в случае неудачи сдать экзамены еще куда-нибудь.  Да, собственно, я не слишком и нервничала: подумаешь – не пройду по конкурсу! В Москве работы много, устроюсь в детский сад, со стажем и поступать будет проще.

Русский и историю сдала блестяще, сочинение тоже написала на «5», а вот английский слегка завалила, но к суммарному баллу, как я и рассчитывала, приплюсовали баллы за первые олимпиадные места – и я стала студенткой. Это было в 1987 году – перед самой «перестройкой», которая коснулась и образования.

Учеба в МПГУ на филфаке

Я сразу нырнула по самую макушку в учебу и втянулась в процесс без напряжения. Заниматься в ВУЗе нравилось просто безумно, и преподавателям, которые работали на филфаке, я буду благодарна всегда. Никого из нас, студентов, пожалуй, ни разу не посетила мысль, что можно получить зачет, а уж тем более сдать экзамен за подарок или за деньги. Наш преподавательский состав представлял собой интеллигенцию старой закалки, и только безумец мог решиться оскорбить кого-то из этих людей, попробовав сунуть взятку. 

Московский пединститут до сих пор называется государственным, но в 90-е годы, когда я уже была старшекурсницей, тем, кто учился неважно, стал грозить переход на платное обучение. Я шла хоть и не на красный, но на вполне приличный диплом – со всеми пятерками, одной залетной четверкой и одной жирной тройкой. Ее я схлопотала то ли по охране труда, то ли еще по какой-то третьестепенной дисциплине. Как мне удавалось учиться, работать и быть мамой младенца (я родила первого сына на четвертом курсе), сейчас даже понять не могу.

Третьекурсницей вышла замуж за курсанта серпуховского училища, который был на полном государственном содержании, но денег практически не получал. Помогали его родители, да и моя семья жила в достатке. Однако я все же подрабатывала ночной няней в круглосуточном детсаду, чтобы зарабатывать, кроме стипендии, еще хоть что-то. Это были копейки, но я раздувалась от гордости, покупая игрушки и продукты для сынишки на заработанные деньги. Нянчить малыша, когда я металась между работой и учебой, охотно взялись обе мамы, то есть бабушки моего первенца.

И все-таки уставала дико, просто-таки ненормально, даже ночью мне снилось, что я хочу спать. Сейчас вспоминать об этом смешно, но тогда такими были мои привычные будни. Работали почти все подруги и друзья (кстати, со многими я поддерживаю электронный контакт, некоторые из них занимают солидные должности во многих министерствах России), лишь те однокурсники, которые поступили ради «корочки» и ездили в институт на своих машинах, могли позволить себе и бездельничать, и учиться кое-как.

Наверное, не погрешу против объективности, если скажу: авторитетом «крутые» в студенческой среде не пользовались, иная у нас на факультете была обстановка. Уважали даже не за прилежание, а за особый филологический талант, за языковое чутье, за преданность науке. Это было прекрасным стимулом для нормальных студентов (я имею в виду тех, кто шел в МПГУ сознательно, как я и многие мои сокурсники). А кумиром был Юрий Визбор, за много лет до нас закончивший наш родной универ.

Не помню, как называлось студенческое научное общество (а может, даже и не называлось никак), только было оно хорошей школой для каждого, кому довелось стать лингвистом-профессионалом. Занимаясь там, я начала мечтать об аспирантуре. Мотаясь с мужем по всей стране, часто не без грусти думала о нереализованных возможностях. Хотя сейчас точно знаю: если бы не МПГУ, жизнь моя не была бы такой насыщенной. А еще московский пединститут научил меня думать, сформировал систему ценностей, которую мне не пришлось ни изменить, ни переосмыслить.

Когда другие люди рассказывают о бурных студенческих годах, я начинаю анализировать свою учебу. С первых дней не было у меня времени на отдых и расслабление. Я не пожалела о том, что пошла на филфак, ни разу: знала, что жене офицера, которая не против работы в школе, всегда найдется занятие по специальности даже в крошечном военном городке. Кстати, именно так все и произошло.

Работа и карьера

Мы оказались в Капустином Яре, шел 1992 год. Сразу нашла работу: вакансий в школе не было, но несколько учебных часов по предмету для меня выкроили. Наверное, сыграл свою роль диплом московского института.

Правильно говорят: в школе тяжело работать только первые 25 лет. Мне было нелегко, однако трудилась с удовольствием, зарабатывала достойно, быстро делала карьеру, причем помог уже не диплом – пригодились знания, полученные в ВУЗе. В других военных городках работала завучем, дважды приходилось быть директором школы.  В 2001 году стала соавтором учебного пособия, позже опубликовала множество методических разработок по своему предмету.

Глупостей и ошибок по молодости наделала много. Почему, например, не учила другие языки? Сейчас, когда имею в Киеве, где сейчас живу, собственный, пусть и маленький, издательский бизнес (его профиль – экономика и бухгалтерия), страдаю от того, что мой английский гораздо хуже, чем не пригодившиеся мне мертвые языки – старославянский, древнерусский и латынь. А вот трое сыновей щебечут и по-английски, и по-немецки. Муж знает турецкий, и я порой чувствую себя ущербно.

Счастлива ли я сейчас? Да, безусловно. Я могу зарабатывать собственными мозгами, не боясь остаться без средств. Самообразованием занимаюсь до сих пор, осваиваю маркетинг, рекламу, менеджмент. Всем, кто собирается учиться просто так и лишь бы где, могу сказать только одно: не нужно, не теряйте время, не сорите деньгами. Диплом без знаний в современном мире не нужен абсолютно никому.

Марианна Москалева